Сегодня у нас целый двор сорок, прилетевших подкормиться на выброшенные отходы. Эти птицы не раз попадали к нам в Центр: лечились, выкармливались, выпускались. Но вспоминается лишь два случая тесного общения с ними. Вернее, по-настоящему общение было лишь одно, а во втором случае птица, попавшая к нам, просто прожила с нами 13 лет. Впрочем, все по порядку.
Алексею было 14 лет, и в одно из посещений леса, куда они выбирались с друзьями почти ежедневно после занятий в школе, был найден голый птенец сороки. Он один остался в живых под рухнувшими с дерева обломками гнезда. В то время Алексей уже активно занимался спасением различных птенцов, конечно, не прошел мимо такого «подарка судьбы». Сороченка назвал Чикой и стал выхаживать. К счастью, выращивание врановых не составляет особого труда. Уже к вечеру питомец сам открывал рот и с жадностью заглатывал все, что туда попадало: мясной фарш, хлеб, размоченный в сыром яйце, кашу и, конечно, насекомых.
Разумеется, рос он совершенно ручным и пользовался полной свободой. Когда сороченок научился летать, Алексей стал брать его с собой на прогулки. Сначала он просто сидел на плече, потом стал осваивать ближайшие деревья. Но стоило уйти чуть подальше, срывался с ветки и пускался вдогонку. С началом учебного года стал он Алексея провожать в школу. В то время жил он в военном городке и ходил в школу через лес за три километра. И вот весь этот путь ежедневно сороченок преодолевал с ним. Но доверял он только Алексею, и поскольку в школу он ходил с друзьями, Чика предпочитала лететь на расстоянии. Пока шли занятия в школе, птица занималась своими делами, летала или устраивалась в кроне дуба или прямо напротив окон класса на фонарном столбе. А после занятий они вместе возвращались домой: Чика на плече, если Алексей шел один, или по воздуху, когда рядом были друзья. Так прошел год.
Все соседи знали о такой замечательной птице, и, конечно, никто не думал обижать ее. Но на втором году случилось непредвиденное. То у одних соседей, то у других стали пропадать с подоконников и столов различные блестящие предметы, в основном ложки, вилки и ножи. Все свои сокровища Чика прятала в развилках деревьев или дуплах. Вскоре лазить по деревьям и возвращать похищенное соседям стало ежедневным занятием Алексея. Помимо «Столового серебра» в тайниках были пробки от бутылок, гвозди, фантики от конфет и немалое количество монет, вероятно подобранных Чикой на асфальте возле магазина и столовой. Никто особенно не сердился на сороку, даже если не удавалась найти пропажу, но вот однажды…
У одной из соседок пропало золото кольцо, которое она сняла и положила на подоконник, собираясь помыть окна. Была ли в этом повинна Чика или нет, но кольцо найти не удалось, а разгневанная соседка разнесла слух, что Алексей специально научил сороку воровать кольца. А сама и вовсе пригрозила, что птицу убьёт. И как ни жалко было расставаться с Чикой, но было принято решение окончательно предоставить ей свободу. Для начала перестал ее подкармливать. Впрочем, в этом она и не нуждалась. Тогда стал относить Алексей ее в лес все дальше и дальше от дома, а сам незаметно исчезать. Птица стала задерживаться где-то на 2-3 дня, но потом появлялась вновь. Но вот настал момент, когда Чика домой не вернулась.
Прошло три года. В мае пошлел Алексей с друзьями в лес отметить завершение учебы в школе. Вдруг недалеко от поляны, где они расположились, появилась сорока. Птица крутилась рядом и как-то уж очень была расположена именно к Алексею. Но на все его призывы так и не подлетела. На другой день, вооружившись биноклем, он отправился в лес один. А вот и сорока, и опять крутится рядом. Стал рассматривать в бинокль и увидел на лапе маленькое колечко, сделанное из консервной банки. Но что здесь делает Чика, а в том, что это она, сомнений не оставалась. Полазив по соседним кустам, обнаружил гнездо, а в нем пять уже прилично подросших птенцов, детей Чики. И хотя птица к Алексею так и не подлетела, он был счастлив за нее. Больше они с ней не встречались.
Прошло много лет. Нам не раз в руки попадали сорочата, но ни один из них не стал таким ручным, как Чика. Видимо, недостаточно уделяли им времени, впрочем, специально содержать в клетке сороку мы не планировали.
Но вот как только мы сделали волкам большой прогулочный выгул без крыши, куда они стали выносить и прикапывать недоеденные остатки мяса, нас просто одолели сороки. Они собирались целыми стаями, раскапывали волчьи припасы, дрались и поднимали жуткий переполох, если волчице Гердочке удавалось прихватить одну из них. Уж сколько птиц поймала волчица, и не счесть. Но хотя сороки и относятся к врановым, по уму им далеко до ворон и воронов. И едва проводив «в последний путь» одну из своих товарок, они вновь скакали рядом с волками. И до того обнаглели, что стали через отверстие для кормушек пролезать в крытый волчий вольер. А уж там задавить их волкам не составляло никакого труда. Птиц звери никогда не ели, и, чтобы добыча даром не пропадала, мы ее забирали и скармливали другим животным.
В тот день, услышав очередной сорочий гвалт, я подошла к вольеру волков, но никого там не увидела. К вечеру пошла кормить зверей и только зашла внутрь, как в норе под настилом что-то мелькнуло. В тот же момент оттуда выпрыгнула сорока и нырнула мне под куртку. Не успели волки опомниться, как я выскочила из вольера, унося с собой спасенную птицу. К сожалению, состояние крыла не вызывало сомнения, что этой сороке уже не жить на воле.
Посадили мы птицу в небольшую клетку на улице, а спустя пару часов увидели, что к нашей сороке прилетела другая взрослая птица. Она уселась на клетку, и наша сорока принялась ее кормить. Это стало ежедневным ритуалом, а через две недели к нам прилетело целое семейство – взрослая сорока и шесть сорочат, видимо осиротевшая семья нашего нового питомца, который оказался самцом. Но даже очутившись в клетке, он продолжал выполнять обязанности главы семьи. Так и докормил своих малышей. Но этим дело не закончилось, а напротив, вошло в привычку. Стоило нам с утра поставить в клетку миску с едой, как около нее начинало вертеться несколько птиц, сменяющих друг друга, а наш Сорок заботливо снабжал их через прутья клетки едой, порой выбрасывая им все до последней крохи. К обеду, как правило, в кормушке не оставалось ничего съестного, и нам приходилось подкладывать еду. Впрочем, к этому времени все окрестные сороки уже были сыты и провизии хватало до утра.
Эта птица прожила у нас 13 лет. Она освоила много разных звуков – лаяла, мяукала, подражала пению иволги и крику сов. Скрипела, как старая липа, растущая невдалеке, но ручной так и не стала. Ей хватало общения с сородичами, которых она продолжала подкармливать на протяжении всех этих лет – это и было ее предназначением!
Источник: Реабилитационный центр диких животных «Ромашка»
