Это история падения — тяжелого, нежеланного, не вынужденного. Но случившегося. Год за годом мы ругаем наше здравоохранение — у нас горят больницы с детьми, покупают «ФАПы из будущего», в районах больных не довозят до соседнего района, где есть условия для лечения, в отличии от района проживания. Ругаем-ругаем — но ничего не меняется. Особенно тяжело глубинке — хотя Ржев глубинкой назовёшь с натяжкой. Тем не менее, вернёмся в май 2018 года — дни, когда здесь закрывали структурное подразделение областного противотуберкулезного диспансера.
Всё произошло внезапно — на плановой встрече руководства ржевского «филиала» с областным руководством противотуберкулезного диспансера как гром среди ясного неба прозвучала информация — отделение в Ржеве закрыть, врачей попытаться устроить по профессии. Причина внезапная — в отделении не оказалось противопожарных гидрантов. Тут же назначили и провели инвентаризацию, которую больница «не пережила».
Для справки — лечиться от туберкулеза в Ржев приезжают (теперь точнее — приезжали) жители Ржевского, Андреапольского, Старицкого, Зубцовского, Оленинского, Нелидовского, Западнодвинского, Торопецкого, Селижаровского, Бельского районов. К сожалению, 40 больничных коек здесь всегда были востребованы — помимо тех, кто лечился круглосуточно, были и те, кто находился на дневном стационаре. Т.е. им не хватило места.
Теперь не хватает места всем, ибо стационара нет. Сократили и весь врачебный персонал — и несмотря на обещания помочь с трудоустройством, ничего этого сделано не было. Среди пострадавших врачей — глава ржевского структурного подразделения Владислав Бобарыкин, заслуженный врач России, человек с огромным опытом работы. При нём количество больных туберкулезом в обслуживаемых филиалом клиники районах снизилось за 8 лет почти на 2/3. После закрытия больным выдали предписание проходить лечение в областном противотуберкулезном стационаре, а первичный осмотр проходить в ржевской поликлинике. Может быть в региональном Минздраве не знают, что открытая форма туберкулеза передается на раз-два и лечение нужно проходить в спецклинике, дабы не допустить риска заражения. Но факт есть факт. Ясно одно — приказ пришёл напрямую из Твери, тверского Минздрава.
А Владислав Бобарыкин всё так же ждёт, когда сможет вернуться к работе. Дело его жизни, которому он посвятил много лет, отняли в один день, не предложив альтернативы, посчитав «сбитым летчиком». В региональном Минздраве совершенно забыли, что такое здравый смысл.
