Наш портал уже писал о спорном решении Правительства Тверской власти разместить портрет писателя А. И. Солженицына на боковой стене здания, входящего в состав городской усадьбы Шиндлера и состоящего на государственной охране как выявленный объект культурного наследия. Мы также высказывали мнение на этот счет. Новость, которая взбудоражила Тверь появилась даже на международных ресурсах.
На днях об этом же недвусмысленно высказалось федеральное сообщество защитников исторической архитектуры «Хранители Наследия».
В июле 2020 года по тверским СМИ и пабликам разлетелась новость о том, что в Твери «восстановлено» граффити с изображением Александра Солженицына. Не знакомого с предысторией читателя подобная формулировка может ввести в замешательство. Казалось бы, какая связь между новым изображением на стене и архитектурным памятником?
Все дело в том, что «восстановлению» предшествовала резонансная история с закрашиванием аналогичного граффити, нанесенного на фасад одного из домов по Смоленскому переулку к 100-летию со дня рождения писателя. Это граффити не было согласовано ни с городскими властями, ни с жителями дома. Среди последних оказался отставной прокурор, который через суд добился признания изображения незаконным. В итоге автора граффити оштрафовали, а сам портрет в начале июля 2020 года закрасили.
Эта новость была растиражирована федеральными СМИ, вследствие чего к урегулированию вопроса пришлось подключиться главе региона. Губернатор Игорь Руденя не только поручил городскому руководству найти новое место для изображения, но и определил его критерии: «Место должно быть достойным и заметным как горожанам, так и гостям Твери».
Место выбрали такое, что достойнее и не придумаешь – на торцевом фасаде выявленного объекта культурного наследия «Дом доходный с лавками и флигель с галереей, нач. 1870-х гг.», входящего в состав ансамбля городской усадьбы «швейцарского подданного тверского временного купца Эдуарда Гавриловича Шиндлера». Главный дом этого ансамбля является реестровым памятником федерального значения.
Тут нужно отметить, что в понятийном аппарате законодательства по охране культурного наследия граффити отсутствует – есть лишь запрет на размещение на памятниках рекламы (см. ст. 35.1 Федерального закона № 73-ФЗ). Однако в законе четко определено, что объекты культурного наследия подлежат государственной охране в целях предотвращения их повреждения, разрушения или уничтожения, изменения облика <…> и предотвращения других действий, могущих причинить вред объектам культурного наследия (см. п. 1 ст. 33 Федерального закона № 73-ФЗ). Закон гласит, что на объектах культурного наследия, независимо от категории, возможно исключительно проведение работ по их сохранению. Рисование новых граффити на фасадах никак не может считаться работами по сохранению памятников архитектуры.
Ансамбль городской усадьбы Шиндлера имеет утвержденные границы зон охраны и режимы использования земель, в которых помимо всего прочего содержится запрет на любые виды деятельности, нарушающие визуальное восприятие памятника (см. постановление Администрации Тверской области от 13.11.2007 № 346-па). Сам же украшенный граффити «Дом доходный с лавками и флигель с галереей» имеет утвержденный предмет охраны, согласно которому к особенностям объекта, являющимся основанием для включения его в реестр и подлежащим обязательному сохранению относится в том числе и колористическое решение фасадов (см. приказ Главного управления по государственной охране объектов культурного наследия Тверской области 09.03.2012 № 29).
Исторический облик архитектурного памятника в начале 1870-х годов, естественно, не предполагал портрета Солженицына на фасаде, ввиду чего тверская общественность запросила позицию уполномоченного регионального органа охраны памятников.
Полученный ответ ввел активистов в ступор: получается, что, по мнению Главного управления по государственной охране объектов культурного наследия Тверской области, на любом архитектурном памятнике (хоть выявленном, хоть из списка ЮНЕСКО) можно рисовать все, что угодно. Лишь бы при этом не затрагивались конструкции объекта культурного наследия и/или его декоративные элементы, а также не использовались способы нанесения граффити, «угрожающие и/или разрушающие» объект культурного наследия.
Подобная «новация» уполномоченного госоргана противоречит им же самим ранее утвержденным документам, не говоря уже о целях и задачах государственной охраны памятников! Выходит, прав был глава региона, признавшийся в одном из недавних выступлений, что охрана памятников культурного наследия – «болевая точка» региона.
А воля губернатора для местных чиновников, стало быть, не просто закон, а особый: федеральные законы на отдельно взятом памятнике отменяющий.
Автор: Павел Лабутин, «Хранители наследия»
