В каждом крупном городе есть своё гетто: в Париже это районы беженцев, так называемые чёрные окраины, в Детройте — афроамериканские кварталы, где процветает бандитизм, в Москве — Гольяново, который и вовсе считают одним из самых криминальных районов мира. Впрочем, у слова «гетто» есть разные понятия и произнося его с определенным смыслом, можно передать много толков. К примеру, «что-то отчужденное, пугающее, не своё, но вызывающее интерес общества». Именно таким гетто для Твери стал некогда великолепный ансамбль Морозовских казарм во Дворе Пролетарки. Это нечто похожее на фильм Нила Бломкампа «Район №9» с одним лишь отличием, что люди здесь — это не инопланетяне и не прибывали с других галактик.
Морозовский городок появился в середине XIX века, как комплекс общественных, промышленных и хозяйственных зданий для Тверской мануфактуры. Его строительство стало уникальным для всей России, как попытка создать первый городской микрорайон. Дома стали неким символом города, его индустриальным центром, где гармонично связаны жилые дома и производственные предприятия. Жители ходили на работу, в буквальном смысле, в соседнюю квартиру. Больница, театр, полицейский участок, библиотека. Город в городе — достопримечательность, которую любили и ценили, а жителей в них безмерно уважали.
Прошло более 150 лет — а о Морозовских казармах говорят до сих пор. Но, к сожалению, в основном, в негативных тонах. Тверичане боятся этого места, считают его прибежищем мигрантов, воров и наркоманов. К счастью, так банально рассуждают не все. Но противнее всего, что за людей местных жителей не считают даже городские власти — иногда кажется, что это многолетнее безразличие к разрушающимся казармам способно разрешить только трагедия.
Дома во Дворах Пролетарки, в коммунальных (в основном) квартирах которых проживают более 1000 человек, стоят на честном слове и разрушаются на глазах. Четыре года назад, когда «Тверь24» только начал свой путь, одним из первых репортажей стало посещение Морозовских казарм. Тогда существовала программа-концепция по развитию Двора Пролетарки на срок с 2013 по 2016 год. Идёт 2018 год — помогли улучшить жилищные условия единицам. Кому-то предлагают квартиры и дома ещё хуже. Многим не предлагают ничего… Диалог с властью ограничивается длительной перепиской формата «заявление — отписка». Многие ждут нового жилья в очереди больше 30 лет. Многие умерли, так и не дождавшись.
Стоит просто напомнить — программа расселения домов во Дворе Пролетарки ведётся с начала века, тогда же первые здания здесь были признаны несоответствующими требованиям, предъявляемым к жилым помещениям. Дыры в стенах, аварийно-опасная проводка, разбитые окна, проваливающиеся полы. Казармы давным-давно стали точкой социальной напряженности, сюжетом для триллера, бомбой замедленного действия, которая может рвануть в любую минуту, как это случилось с Речным вокзалом.
В конце мая текущего года в расселенной части дома №48 во Дворах Пролетарки рухнули перекрытия с 4-ого по 1-ый этаж. Странно, но узнали мы об этом из социальных сетей, а не от городских властей, которые наверняка знали, но вслух о ЧП не объявили. Тревогу забили общественные активисты и перепуганные местные жители — во второй части этого дома продолжают жить люди. «47-ой и 48-ой дом — это одно здание. У нас все были дома, услышали шум и дома все затряслось, как-будто землетрясение. Смотрю в окно — пыль стоит. Думал, 48-ой дом весь рухнул. Подходить побоялся, из окна увидел, что внутри всё обвалилось — ну и понял, что сложился он, как карточный домик. Женщины-соседки заохали, запричитали, паника была небольшая. Конечно — мы можем стать следующими» — рассказывает житель дома Владимир Могильников. После происшествия место обрушения огородили сигнальной лентой. Прибывшая на место специальная комиссия Пролетарского района вынесла «приговор», который местные слышали уже много раз — «угрозы обрушения несущих конструкций нет».
Создаётся впечатление, что с домами во Дворах Пролетарки региональные власти поступают ровно так же, как и с Речным вокзалом. Т.е. чего-то ждут. «Ждут трагедии» — не поворачивается язык так сказать. Но жители здесь уверены в этом. «Нужен повод — и повод с человеческими жертвами. Вспомните пожар в Кемерово — у нас ничего не будет делаться, пока кто-нибудь не погибнет. «Ну рухнула часть дома, ну и что, пострадавших нет» — вот их ущербная логика. Ну поговорят сейчас недельку — и снова забудут, первый раз чтоль. И горели, и замерзали, вот теперь разрушаемся — мы железные люди» — рассказывает Имир, пожилой мужчина, житель казарм. «Нам уже здесь всё равно, что это памятник — мы любим свои казармы, но и себя тоже любим, боимся за своих детей. Но по-хорошему здесь всё нужно сносить, хоть это и противоречит закону. Что же, будем ждать, пока всё само превратится в руины? Вместе с этими зданиями и нас перекидывают из ведомства к ведомство, как карты в игральной колоде — ни город, ни область не хотят нам качественно помочь. С десяток лет всё ищут какого-то мифического инвестора. В удобоваримом состоянии только здание старинной православной школы — у нас с новым «правителем» Руденей вообще всем, кто связан с церковью, сказочно везёт. Вот только, Игорь Михайлович, верующих у нас здесь осталось мало. Бог поможет нам быстрее, чем ваша церковь — забрав к себе вместе с нашим домом, который сложится на наши головы» — эмоционально и с матом делится местная жительница Наталья.
Так и живут «морозовцы» — между небом и землёй, между надежд и споров. Десятки людей за эти годы не дождались перемен — жители по-чёрному посмеиваются, что «на небесах маме/папе/брату лучше». Знаете — горько.
PS: Прокуратурой Пролетарского района Твери выявлено 13 домов с высокой степенью износа, пять из них — объекты культурного наследия, три из них — здания Морозовских казарм. Дому №48, где ещё можно было провести противоаварийные работы, после обрушения перекрытий поможет только многомиллионный ремонт. Снести будет проще, что тут скажешь. Люде, кстати, прокуратура требует расселить, а чиновники противятся — подают апелляции на такое решение суда, собственноручно продлевая нависшую над их головами, в прямом смысле, смертельную опасность.
Что ж, с мягких кресел рассуждать действительно удобнее..
Фото: Юрий Сурин
