Чанси
Американского кокер-спаниеля мы завели совершенно случайно. Тридцать лет назад кокеры в нашей стране были огромной редкостью и то, что мы увидели эту собаку на улице, да еще догадались спросить у хозяина, что это за порода, было знаком судьбы. С тех пор как мы увидели эту собаку, и повосхищались ее дивной красотой, прошло больше года и вот…
Прожив с нами двенадцать лет, умерла от старости наша собака. Естественно, что мы тут же ринулись на поиски нового питомца. Объехав несколько пометов южнорусских овчарок, пришли к выводу, что ничего для нас подходящего на сегодняшний день нет. Мы были в отчаянии. Покупать абы-чего не хотелось, а приходить домой, где вместо веселого собачьего лая тебя встречает гнетущая тишина, было невыносимо. И вот тут-то мы и вспомнили ту необыкновенно красивую собаку, что увидели год назад и на улице и подумали, а что, заведем себе ее вместо кошки, а потом, не спеша, подберем и южнорусскую овчарку. Но сказать было легче, чем сделать. Где искать эту породу мы понятия не имели. Наконец, перелистав справочники, мы нашли адрес общества любителей собак и поехали туда.
Мечтали мы купить черного кокера, такого, как видели на улице, но в клубе нам сказали, что черных щенков нет, но только что от актировали замечательный помет светло-палевых щенков и очень рекомендовали нам поехать посмотреть.
Взяв телефон заводчицы, мы отправились домой. Поговорить с ней решил мой супруг — Алексей. Он подробно расспросил про породу, родителей и про самих щенков, и в заключении узнал и стоимость. Положив трубку, муж как-то загадочно посмотрел на меня и спросил – Как ты думаешь, сколько они стоят? Поскольку щенки южаков стоили сто пятьдесят рублей, я, набравшись духу, выпалила – триста. В ответ я услышала цифру, от которой еле устояла на ногах – шестьсот рублей. Затея приобретения кокера отпадала сама собой. Для тех, кто не в курсе, скажу, что в те времена средняя зарплата специалиста с высшим образованием составляла сто двадцать- сто пятьдесят рэ (как тогда говорили) в месяц.
Однако я уговорила Алексея поехать посмотреть щенков. Мы только посмотрим, какие они, палевые. Поехали. В дверях нас встретила взрослая собака, красавица необыкновенная: черные глаза, уши до земли, необыкновенно мягкая шелковистая шерсть и почти белый, чуть отливающий платиной цвет. Но когда мы увидели щенков, мы оба потеряли голову. Взяв деньги, которые долгие три года мы копили на фоторужье, на другой день мы уже ехали со щенком домой. Так в доме появился новый питомец, а вместе с ним тревоги, беспокойства, радости и огорчения, словом все то, что сопровождает появление в доме щенка. Питомца своего мы назвали Чанси и принялись выращивать его и воспитывать.
На радость, нам, у щенка был отменный аппетит – он ел все подряд, вылизывая миску до блеска и, как нам казалось, мог бы съесть еще. Это было очень удивительно, ведь щенки южаков малоежки и нам каждый раз приходилось изобретать немало хитростей, чтобы заставить их съесть корм полностью.
По характеру щенок мало напоминал ласковую кошку, вместо которой мы его завели. Уже с двух месяцев Чанси желала делать все по — своему, не обращая на нас никакого внимания, а если ей что-то не нравилось, больно кусала за ноги. Причесать ее не было никакой возможности. Подросшая мягкая шерсть требовала ухода, но всякий раз, когда у нас в руках оказывалась расческа, собака бросалась на нас с таким остервенением, что становилось страшно, потому что почти тут же следовал бросок и на руках у нас появлялись довольно болезненные раны. Ничего не оставалось делать, как сшить ей маленький намордник и во время причесывания надевать его на собаку. Но очень скоро кокер уловил связь между намордником и расческой, и надевать его каждый раз становилось все труднее и труднее.
Но к счастью упрямство и злобность были не единственными чертами характера нашего щенка. Чанси оказалась на редкость умной собакой. Уже в три месяца она признавала только нас, никогда не бегала за чужими людьми, что является обычным делом для маленьких щенков, а позже вообще не уставала удивлять нас своим поведением.
Так она сама, безо всякого обучения, начала подавать тапочки приходящим гостям. Сама научилась танцевать, выпрашивая кусочки со стола. Причем если ей сразу не давали, начинала кружиться, подпрыгивать и опять кружиться, и все это стоя на задних лапах.
С собаками она не играла никогда, даже будучи щенком. Как только к ней подходили собаки, она вне зависимости от их размера, злобно рычала, лаяла и делала попытки укусить. Большинство собак, не желая связываться с «Моськой», отступали. Но один раз отпор Чанси все же получила. Собака, подошедшая познакомиться и увидевшая оскаленную морду, не задумываясь, схватила Чанси за комбинезон и дернула, как следует. Раздался треск, и в комбинезоне образовалась приличная дыра. Собака сразу же убежала, а над Чанси мы смеялись всю дорогу до дома. Она на протяжении всей дороги останавливалась, обнюхивала дыру, смотрела на нас обиженными глазами и поскуливала. Чанси словно говорила – вот напали хулиганы и порвали модную одежку. Вообще она очень любила одеваться и хорошо выглядеть. Когда приходил парикмахер, Чанси четыре часа стояла, не шелохнувшись, словно понимала, что из нее делают почти суперзвезду.
Обучалась она очень легко и команды запоминала практически с первого раза, но выполняла их только тогда, когда сама того хотела. Заставить ее сделать что-то, против ее желания было невозможно. Но в «таможенную собаку» Чанси играла замечательно. Мы прятали в самые укромные уголки кусочки сыра, давали понюхать Чанси руки и говорили: «Ищи!». Чанси начинала с того, что обходила все места, где раньше была спрятана приманка. Потом она начинала искать по запаху. Было заметно, как собака, то ловит струю воздуха, то теряет ее, но неизменно и довольно быстро Чанси находила спрятанный кусочек. Если приманка была спрятана высоко, и Чанси не могла до нее достать, она садилась, поднимала голову и лаяла на то место, где было спрятано лакомство. Недаром спаниели считаются лучшими помощниками при поисках наркотиков и взрывчатки.
Но этот чудесный нюх, очень мешал нам на прогулках – помойку она зачуивала кажется за несколько кварталов. Стоило ее спустить с поводка, Чанси моментально брала «след» и, не обращая на все наши призывы вернуться никакого внимания, устремлялась к заветной цели. Пока мы добегали до очередной помойки, Чанси уже смаковала какую-нибудь замшелую кость и смотрела на нас уничтожающим взглядом – отнять что-либо у нее было невозможно. По-нашему мненью желудок кокера подобен акульему, он перерабатывает все что угодно, причем ни разу у Чанси не было расстройства.
В еде она была неприхотлива и лопала все подряд. Летом на огороде ела огурцы прямо с грядки, и не только со своей, а успевала сбегать еще и к соседям. Из упавших с дерева яблок выбирала самое большое и съедала его полностью, не оставляя даже огрызка. Если Чанси терялась во время прогулки в подмосковном лесу, то искать ее надо было около какого-нибудь костерка с туристами. Пока мы ее находили, Чанси уже поедала шашлычок или бутерброд, которым ее неизменно угощали. И еще бы, ведь скромно присев у костра, она смотрела на людей такими умильными, просящими глазами, да еще начинала танцевать
Но вот Чанси исполнился год. Пора было выводить «в свет» нашу девушку. Выставка проходила в помещении, а на улице была такая слякоть, что пришлось собаку нести на руках. Алексей надрывался всю дорогу, удивляясь не подъемности Чанси.
Но вот мы и на выставке. Осматриваемся, и замечаем, что вокруг нас ходят какие-то удивительно худые кокеры. Бедные собаки, наверно их не кормят, то ли дело наша! Правда гордость наша была недолгой. Очень скоро нас разыскала заводчица, у которой мы покупали щенка и, увидев Чанси, чуть не упала в обморок. Сколько же раз в день вы ее кормите? – Теперь уже три раза, как положено, ответили мы, ну там еще немного вкусненького со стола добавляем. При нашем ответе на вопрос, сколько же она весит, заводчица и вовсе побледнела. Чанси весила шестнадцать килограмм. При положенных восьми-девяти. А три раза в день ее надо было кормить, оказывается, до пяти месяцев, а дальше перевести на двухразовое питание, а к году вообще одно кормление заменять стаканом кефира.
Откуда же мы могли знать такие тонкости, ведь до Чанси мы держали только крупных собак. Да и как же ее не кормить, ведь она хочет есть, и если ей не давать, она начинает смотреть нам в глаза и рычать. Тут-то мы и узнали поговорку про американских кокеров — «Если кокер не ест, значит, он умер». Оказывается, эта порода, в прямом смысле слова ненасытна. Впоследствии нам самим довелось убедиться в этом. Как-то привезли нам бычка на корм собакам. Накормили мы своих южаков до отвала, съели то они всего грамм по пятьсот и категорически отказались, есть еще. А Чанси прилегла возле туши. Пока мы разделывали бычка, она все еле и еле мясо, отрывая его по кусочку, и до того наелась, что уже не могла встать, мы даже обеспокоились, уж не объелась ли она. Любую другую собаку просто стошнило бы, но не кокера. Чанси отвернулась от теленка, так как глазами она бы его всего съела, и часа два пролежала неподвижно. За это время мы убрали все мясо, а Чанси частично переварила съеденное. Наконец она развернулась, чтобы вновь подкрепиться и крайне удивленная отсутствием мяса, стала выискивать оброненные кусочки и подлизывать с клеенки кровь. Вот такой аппетит!
Но вернемся к выставке. Наконец нас вызвали на ринг. Все собаки побежали, а наша тяжело пошла. Пройдя круг, Чанси категорически отказалась идти дальше, она села и без интереса наблюдала за происходящим, а потом и вовсе прилегла, будто все происходящее вокруг ее не касалось. Поднять ее не было никакой возможности. Нечего и говорит, что мы заняли первое место – от конца. Но хуже всего было, когда к нам подошел эксперт и стал укоризненно задавать вопросы. – За что же вы так не любите свою собаку? У вас это что собака или кушетка? Почему вы ее раскормили как поросенка…? Это было далеко не все реплики в наш огород. С этого дня Чанси получила свою вторую кличку, приставшую к ней пожизненно – Чушка, а кратко Чушь.
Обратно до дома Чушь шла своим ходом, так сказать приводила себя в спортивную форму.
Невозможно передать, чего нам стоило «довести» Чушь до положенных девяти килограммов. Прежде всего, мы посадили ее на диету, то есть на кефир и творог. На время нашего завтрака, обеда и ужина, Чушь безжалостно удалялась в соседнюю комнату, где она, чувствуя запах еды, пыталась взломать дверь. Помимо этого, мы ежедневно выгуливали ее на поводке в течение пяти- шести часов, а зимой стали брать на лыжную прогулку. Правда, это нам удавалось только в морозную погоду. Если же снег чуть подтаивал, лапы Чуши моментально приобретали форму огромных снежных комьев, которые она не могла сдвинуть с места. Тогда помимо Чуши приходилось тащить на себе и огромное количество снега. В доме Чушь потихоньку оттаивала, оставляя на полу огромные лужи. Зато по жесткому снегу, по лыжне, Чушь тянула лыжника не хуже большой собаки, что называется с ветерком. Как говорили у нас в семье, с силой «один чушь».
Тогда у нас еще не было машины и, уезжая в Москву, нам порой приходилось идти пешком двадцать километров до автобуса. Всякий раз, когда мы голосовали на дороге, Чушь готова была броситься под колеса останавливаемой машины. Когда машина останавливалась, Чушь вставала на задние лапы и заглядывала в глаза водителю, как бы прося – Ну возьми нас. Если нас соглашались подвезти, Чушь это сразу понимала, первая вспрыгивала в машину и всю дорогу смотрела в окно, комментируя происходящее вокруг, то рычанием, то лаем. Ну а если нам отказывали, Чушь опускала голову и понуро, подметая дорогу ушами, шла дальше.
Прошел еще год и вот мы снова на выставке. Похудевшая Чушь на этот раз идет своим ходом. Алексей категорически отказывается нести ее на руках. Еще до ринга к нам стали подходить зрители и расхваливать нашу собаку. Подошедшая заводчица только и сказала – Совсем другое дело. Что-то скажут судьи? На этот раз Чушь не сидит, а ходит, бегает, ходит. Вот мы уже идем впереди всех, потом вторыми, опять первыми, вторыми. Наконец ринг окончен. Мы получаем «Отлично» и большую золотую медаль. Замечаний нет. Обратно домой Чушь несли на руках.
На другой день мы пошли прогуляться, отпустили Чушь с поводка, в какой-то миг отвлеклись и потеряли ее из вида. Обегали весь район, сорвали голос, Чуши нигде не было. Нам надо было срочно уезжать по делам и пришлось отложить поиски до вечера. Вообще-то Чушь иногда задерживалась на улице и потом сама возвращалась домой и скреблась в дверь. Поэтому, не увидев ее вечером у дверей квартиры, мы окончательно расстроились. Не успели мы решить, что делать дальше, как раздался звонок в дверь. На пороге стояла наша соседка с первого этажа, а при ней Чушь. Соседка рассказала нам следующую историю. Где-то часа через три как мы уехали, кто-то стал царапаться к ней в дверь. Соседка, кстати сказать, большая любительница собак и кошек, открыла дверь и увидела на пороге нашу Чушь. Чушь как хозяйка зашла в квартиру, сразу направилась на кухню, съела весь корм собаки и кошки соседки и улеглась на пороге. Соседка поднялась к нам, но дома никого не было. Чушь же вела себя совершенно спокойно. Но как только мы вернулись домой, Чанси начала скрести дверь, лаять, требовать, чтобы ее выпустили. На всякий случай соседка поднялась вместе с ней на четвертый этаж и, как оказалось, Чушь не ошиблась.
Через пять лет у Чуши родились щенки, и мы оставили себе черную девочку. Это была наша мечта – маленькая, пушистая, иссиня-черная, настоящая цыганочка. Мы назвали ее Кармен. Это была прямая противоположность Чуши. Ласковая, покладистая, совершенно бесхарактерная. Наши собаки, не любившие Чушь, Карри разрешали делать с собой что угодно. За всю жизнь Карри ни разу не зарычала, не огрызнулась, не попыталась укусить. Как нам кажется, она вообще этого не умела. Но по уму ей было далеко до Чуши. Нам так и не удалось ничему научить Карри, кроме простеньких команд.
Так что, заводя, американского кокер спаниеля, не думайте, что с ним легко справится даже ребенок. Порода эта со сложным характером и требует серьезного, строгого подхода с самого раннего возраста.
Яна Мурашова, биолог
Источник текста и фото: группа ВК «Реабилитационный центр диких животных «Ромашка»
